Политзаключенная Полина Евтушенко: «Наказание за “некорректный” пост идентично наказанию за совершение тяжкого преступления»

Я — законопослушная гражданка с активной позицией. Я — мать шестилетней девочки, ее отец ушел на СВО добровольцем. Меня судят по террористически-экстремистским статьям за слова.

За слова мне грозит срок до 22,5 лет лишения свободы! А ведь я никого не убила, не ограбила, не причинила вреда и не намеревалась ничего подобного совершать. Фактически меня судят за мою политическую позицию. Я не уголовница, не преступница. Я — пленница режима. 

В нарушении ст. 5 ФЗ «Об ОРД», в которой сказано, что сотруднику, проводящему оперативно-розыскные мероприятия, запрещено подстрекать и побуждать (т.е. провоцировать) к совершению преступления, свидетель-доносчик Комаров (предположительно, сотрудник Центра «Э» в Самаре) сам расспрашивал меня об организации, признанной в России террористической и записывал это на диктофон. А потом отнес в ФСБ смонтированные записи, написал на меня лживый донос. Он обвинил меня в том, что я отвечала на его расспросы.

Из-за разговоров с Комаровым мне вменяют две особо тяжкие статьи УК РФ — 275 (госизмена) и 205.1 (содействие террористической деятельности). Обращаю внимание, это особо тяжкие статьи, по ним мне грозит до 22,5 лет лишения свободы. 22,5 года за ответы на вопросы Комарова, за якобы «создание положительного образа» террористической организации.

Остальные статьи мне вменяют за посты и репосты в «сети Интернет»: ст. 205.2 (публичные призывы к терроризму), 280 (призывы к экстремизму), 207.3 (фейки об армии), 354.1 (реабилитация нацизма в интернете) УК РФ. Я бы еще могла понять штрафы за посты/репосты, но как в стране с такой замечательной Конституцией, которая дает нам право свободно мыслить, свободу слова, свободу поиска и распространения информации, за посты могут назначить реальный срок, я понять не могу.

По части 2 ст. 205.2 максимальный срок — семь лет, по ч. 2 ст. 207.3 — 10 лет — и это лишь за посты в соцсетях. В моем случае даже не за мои личные слова — я не комментировала пост и не высказывала свое личное мнение в посте. Меня преследуют за чужие слова из видео, снятого не мною. В видео говорю не я, но обвиняют меня, и меня могут лишить свободы на очень большой срок. 

Я считаю необходимым пересмотр санкций в статьях УК РФ, подразумевающих уголовную ответственность за деяние, которое было совершено без умысла или неосторожности. Ответы на вопросы или высказывание своего мнения — это действия, в которых нет преступного умысла. Это не должно считаться преступлением, но в современной судебной практике, к сожалению, считается.

Статья 6 УК РФ устанавливает необходимость служить принципу справедливости при выборе наказания. Наказание должно соответстность характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельством совершения и личности виновного. Принцип справедливости должен проявляться в трех аспектах: при криминализации общественно-опасных действий, при определении санкций за преступление и при назначении судами наказания. Но в настоящее время принцип справедливости реализуется не в полном объеме. 

При криминализации комментариев, постов, репостов и частных разговоров, необходимо исходить и учитывать вероятность материализации слов в конкретные противоправные действия, определять реальную возможность получения ущерба, возникающего в связи со сказанными словами или постом/репостом/комментарием, также необходимо учитывать охват аудитории, способы вовлечения аудитории и непосредственную степень участия лица, имеющего неаккуратность сказать неосторожное слово или выложить пост/репост/комментарий.

Кроме того, такая практика открывает широкий простор для фальсификаций, фабрикаций, подлога. Человека можно спровоцировать на любое высказывание, а потом с помощью заинтересованных лингвистов превратить его в уголовно наказуемое.

Лингвистические экспертизы в государственных учреждениях проходят с установкой на нужные выводы для следствия. Экспертизы на 90% состоят из толкования специальной терминологии и библиографии. Выводы таких экспертиз порой противоречат данным из их же исследовательской части.

С клеймом «террорист» или «экстремист» в тюрьмы стали сажать интеллигентных, грамотных и законопослушных граждан, имеющих активную гражданскую позицию, желающих улучшить жизнь в стране. Правоохранительные органы упускают реальных террористов (Крымский мост уже дважды, Крокус Сити Холл, поджоги на ж/д и вышках сотовой связи и т.д.), но сажают в тюрьмы за репост или неаккуратно сказанные слова.

Уголовный кодекс РФ устанавливает задачи: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, конституционного строя РФ от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Для выполнения этих задач устанавливаются принципы и нормы уголовного права, определяя деяния, квалифицируемые как преступные. Но в нынешнем законодательстве имеются изъяны. Уголовно наказуемыми считаются действия, которые никак не нарушают все вышеперечисленное, или не способны нанести кому-либо какой-либо вред. 

Внимание и силы правоохранительных органов (которых, к слову, и так не хватает, ведь укомплектованность штата МВД, к примеру, составляет менее 50% даже по официальным данным, а по неофициальным, ситуация еще более удручающая) распыляются на поимку людей, сделавших пост в соцсети, а не на предотвращение терактов, убийств, актов мошенничества и прочих преступлений, что действительно посягают на безопасность личности, общества, государства.

По ст. 205.2 УК РФ лишают свободы даже в тех случаях, когда никакого оправдания терроризма или его пропаганды, не было.

За слова или пост можно получить такой же срок, как и по ч. 1 ст. 111 УК РФ — до восьми лет лишения свободы. Эта статья подразумевает реальное причинение тяжкого вреда здоровью, в то время как ч. 2 ст. 205.2 УК РФ является лишь нормативной статьей. Получается, что наказание за «некорректный» пост идентично наказанию за совершение наиболее тяжкого преступления, посягающего на здоровье личности, за общественно опасное деяние. 

Принцип справедливости в уголовном праве направлен, прежде всего, на максимальную индивидуализацию наказания. Уравнивать между собой пост и причинения тяжкого вреда здоровью недопустимо, но из-за схожих сроков они фактически уравниваются по степени общественной опасности.

Для обозначения преступного поведения используется термин «деяние». Данная формулировка закона призвана подчеркнуть, что преступление — это всегда поведение, деятельность конкретного человека. Особенность права состоит в том, что оно нейтрально к внутреннему миру человека. Намерения, цели, ради осуществления которых человек не предпринимает действий, не относятся к области уголовно-правового регулирования, поскольку не создают общественной опасности причинения вредных последствий. Так, угроза убийством наказывается по ст. 119 УК РФ тогда, когда она выражена в таких словах и действиях, которые заставляют потерпевшего опасаться за свою жизнь, ограничивают свободу выбора поведения.

Вместе с тем, одно лишь высказывание намерения совершить убийство не создает состояния опасности и поэтому преступлением не является. Тогда почему выложенный пост «неправильного характера» в соцсети априори относится к категории общественно опасных и уголовно наказуемых деяний, да еще и с санкцией в виде лишения свободы на срок до 10 лет? Почему тяжкое преступление вменяется без учета и анализа реальной опасности? Одни лишь намерения, пускай и публично высказанные, не создают общественной опасности сами по себе.

Объективно рассматривая диспозицию ст. 205.2 и вникая в ее суть, мы не находим в ней признаков, характеризующих общественно опасное деяние как преступление, а именно объект, т.е. охраняемые законом общественные отношения, на которые посягает преступление. Слова без дополнительных действий или определенных маркеров, указывающих на реальную возможность совершения кем-либо преступления под воздействием слов из конкретного поста, не представляют интереса с точки зрения уголовного права.

Считаю, что ст. 205.2, 207.3, 280, 280.4 необходимо пересмотреть, внести в них правки. Впервые совершенное в течение года преступление, предусмотренное диспозицией какой-либо из данных статей, как минимум необходимо вынести за рамки уголовного законодательства в разряд административных правонарушений. Нынешнее уголовное законодательство противоречит своим принципами Конституции РФ.

Адрес для писем и открыток со словами поддержки: 443047, Самарская область, г. Самара, ул. Утевская д. 18А, ИК-15, ПФРСИ, Евтушенко Полине Сергеевне, 1998 г.р. (работает сервис для отправки писем онлайн Zonatelecom).