Что означают три буквы ЛИУ, куда отправляют заключенных из разных колоний? Почему зачастую их там нельзя навестить? Что присходит за закрытыми дверьми тюремных больниц?
Лечебные исправительные учреждения. Проще говоря, это колонии, в которых осужденные проходят амбулаторное лечение.
Инструкции по направлению в ЛИУ прописаны в Уголовно-исполнительном кодексе. По ним, если заключенный имеет признаки серьезного заболевания, информацию о его состоянии должны передать начальнику колонии. А начальник колонии подает официальный запрос в то учреждение, куда планируется поместить осужденного для прохождения обследования и лечения.
Евгений Смирнов, адвокат «Первого отдела»:
«Заболевание у осужденного должны выявить медицинские сотрудники колонии. Часто для этого требуется проведение исследований, которых сложно добиться в заключении».
Абсолютное большинство отбывающих наказание в ЛИУ — это осужденные, больные открытой формой туберкулеза (их обычно помещают в специализированные ЛИУ), наркоманией и реже — алкоголизмом. Но бывают и другие примеры. Так, например, пропагандистское издание Mash написало, что перевод в ЛИУ Дарьи Треповой, осужденной по делу о теракте, в котором погиб «военкор» Владлен Татарский, связано с сильной депрессией и расколом личности Треповой. Проверить это «Первому отделу» не удалось.
Нет, не может. Решение о том, что он должен пройти амбулаторное лечение принимает врач, а затем начальник колонии.
Главная особенность — это получение медицинской помощи и прохождение лечения заключенным. Но есть и нюансы, связанные с распорядком дня и свиданиями с близкими.
Так, например, свидания для осужденного могут отменить вовсе, если для этого есть «медицинские противопоказания» — например, человек болеет инфекционным заболеванием и может заразить родственников.
Примеры этого можно найти, но они не складываются в практику. Карательная медицина — это почти всегда злоупотребление психиатрией в политических целях. То есть заключенному ставят «диагноз» — психическое расстройство — и отправляют на принудительное лечение в психиатрическую больницу. В ЛИУ попадают люди с другими диагнозами (См. выше), но, конечно, возможны и исключения.
Самое распространенное — эксплуатация и пытки, связанные с тем, что осужденных можно ограничить в связи и свиданиях с близкими и адвокатами. Так, например, проект «Женский срок», рассказывал о ситуации в ЛИУ-3 в Мордовии, куда отправляют женщин из разных колоний. Там, по словам правозащитников, заключенные попадают в фактически рабскую систему — их заставляли работать больше положенных норм или сразу назначали завышенные нормы, а потом жестоко наказывали за невыполнение.
«Кто-то доживает до освобождения, а кто-то — умирает в заключении так и не дождавшись помощи», — писал «Женский срок».
Адвокат «Первого отдела» Евгений Смирнов:
«Получение медицинской помощи в местах лишения свободы обычно сопряжено с невероятными усилиями — сложно добиться необходимых исследований, врачи ФСИН отказываются ставить диагнозы и переводить в специализированные учреждения. Те заболевания, что не поддаются лечению аспирином, стараются не диагностировать и не лечить, поскольку это требует дополнительных усилий от сотрудников и лишней бюрократии. Системного использование ЛИУ в карательных целях мы не наблюдаем, бывают единичные случаи в целях изоляции осужденного».